Змееяд на Северном Кавказе В.П. Белик Педагогический институт Южного федерального университета vpbelik@mail.ru Short-toed Eagle in the North Caucasus. – Belik V.P. – The Short-toed Eagle occupies mainly the forest-steppe of the Cis-Caucasus (the Stavropol plateau and Caucasus Mineral Waters area), as well as dry foothills in the Western Caucasus (Novorossiisk area), Central Caucasus (between the rivers Laba and Baksan) and East Caucasus (seaside ridges of Dagestan). Within the optimum zone the Eagle density reaches 1-2 and more pairs per sq. km, while upon the Stavropol plateau it is 0,5-1,0 pairs, and along a periphery of the range – 0,1-0,5 pairs. Totally in the North Caucasus there are not less than 300-350 nesting pairs of the Short-toed Eagle, with the trend of increasing. Its nesting biology in the North Caucasus has not been adequately studied. For 130 years only 18 living nests were found there. Sufficient information on the matter was collected last years around the Caucasus Mineral Waters (Parfyonov, 2008). The clutch consists of 1 egg (n=10), but in 19th century one nest with 2 eggs was found (Rossikov, 1888). In the spring Short-toed Eagles arrive from wintering places in the middle of March beginning of April; egg laying appears in the end of April; fledglings take off in August, but in mountains, apparently, later. Majority of Short-toed Eagles migrate to wintering places in the third decade of September, the last birds fly in the middle of October. However, along the Black Sea coast near Sochi city some birds are recorded till the end of October middle of November. Key words: Short-toed Eagle, Circaetus gallicus, distribution, numbers, nesting ecology, North Caucasus. Змееяд (Circaetus gallicus) – один из наиболее редких и практически не изученных видов хищных птиц Северного Кавказа. Достаточно сказать, что М.Н. Богданов (1879) в своей сводке о птицах Кавказа даже не упоминает об этом виде. Сведения же о нем в современной орнитологической литературе по Северному Кавказу ограничиваются, в основном, лишь краткими перечнями встреч с птицами. Специально этому виду здесь посвящены всего 3 работы (Ильюх, 2001; Мнацеканов, Тильба, 2002; Парфенов, 2008), но в первой из них на основе опубликованных данных в тезисной форме описывается распространение змееяда и дается краткий очерк его экологии в Предкавказье, без каких-либо новых сведений о гнездовых находках, а во второй работе авторы детально анализируют литературные и собственные материалы по распространению, численности и фенологии миграций змееяда в Краснодарском крае и Адыгее, но тоже не приводят совершенно Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 35 никаких данных о его гнездовании. И лишь Е.А. Парфенов (2008) в последние годы смог собрать значительные оригинальные материалы по экологии змееяда, обследовав в районе Кавказских Минеральных Вод со своими помощниками 21 гнездо этого вида. Полученные нами материалы несколько дополняют картину распространения змееяда на Северном Кавказе и позволяют дать более полную оценку его численности. Но его биология и экология здесь, к сожалению, по-прежнему остаются недостаточно изученными. И только обобщение всех накопленных по крупицам данных может частично восполнить эти пробелы в наших знаниях. Материал и методика В анализ включены все оригинальные и доступные нам опубликованные материалы по распространению, численности и экологии змееяда на Северном Кавказе – от Краснодарского края на западе до Дагестана на востоке и от долины Нижнего Дона, Маныча и Кумы на севере до высокогорий Большого Кавказа и Черноморского побережья на юге. Мои материалы были собраны в течение 1979-2010 гг., но большая часть данных (более 85 % встреч со змееядами) получена после 1997 г., когда начались наши планомерные экспедиционные работы на Кавказе. В этот период автомобильными и пешеходными маршрутами в летний период более или менее полно была охвачена почти вся горная территория Кавказа от Тамани до Самура на границе с Азербайджаном, а также степные районы от Дона до Кубани, Ставропольской возвышенности и Ногайских степей в Терско-Кумском междуречье. Наиболее же детально были обследованы Абрауский полуостров на Западном Кавказе, а также Скалистый хр. и Северо-Юрская депрессия на отрезке от р. Лабы до Терека, где в 2004-08 гг. велись летние учеты птиц на многодневных пешеходных маршрутах. Непродолжительные наблюдения проведены в 2008-09 гг. также в Абхазии. В горах и предгорьях Чечни и Ингушетии несколько экскурсий было совершено только в 1970-71 гг. За весь период исследований на указанной территории мною зарегистрировано 99 встреч со змееядами, в том числе 70 одиночных птиц, 24 пары и 5 групп по 3-4 особи, всего 136 особей (табл.1). Абсолютное большинство птиц (более 80 %) встречено в гнездовой период (01.05-31.08). Но в первой половине сентября на Кавказе местные змееяды держатся еще на гнездовых участках (см. ниже), а их выраженные миграции начинаются, судя по наблюдениям на Нижнем Дону, на Лагонакском нагорье и Черноморском побережье, лишь в середине сентября. Поэтому часть сентябрьских встреч тоже отнесена нами к гнездовым. 36 Strepet vol.8 No 2 2010 Гнездовое распространение Змееяд тесно связан с древесной растительностью как местом гнездования, а также с сухими, в основном каменистыми или песчаными целинными степями с разреженным травостоем как охотничьими стациями. В распаханных степях численность рептилий очень низка и они труднодоступны для змееяда среди высокотравья полевых культур. Поэтому в районах с преобладанием степных агроландшафтов змееяд практически не обитает, хотя летом может быть встречен здесь в искусственных лесных массивах. Так, охотившаяся птица наблюдалась 17.07.78 над обширным участком целинных степей в окрестностях Степного лесничества Ипатовского лесхоза на севере Ставропольского края, но характер ее пребывания остался неясен. Еще один змееяд был добыт браконьерами 22.06.77 в Ленинском лесхозе на юге Азовского рна Ростовской обл., но это тоже была, по-видимому, холостая линявшая птица, без следов наседных пятен (Белик, 1989, 1994, 2009а). Таблица 1 Распределение встреч змееяда по регионам и месяцам Регионы Ростовская обл. (юг) Краснодарский край Ставропольский край Карачаево-Черкесия Кабардино-Балкария Северная Осетия Чечня и Ингушетия Дагестан Абхазия Всего особей: III 3 IV 2 V Месяцы VI 1 17 5 28 6 5 23 39 4 1 3 3 6 VI 9 3 16 VIII IX 1 10 20 1 8 4 2 2 1 17 32 Всего 17 66 10 23 4 0 0 12 4 136 Более обычен змееяд в лесостепных ландшафтах, особенно на возвышенностях и в предгорьях, где балочный рельеф затрудняет обработку почвы, и поэтому значительные участки степной целины используются под пастбища (рис.1). Так, змееяды издавна гнездятся в нагорных лесах на Ставропольской возвышенности (Динник, 1886; Хохлов, 1995; Ильюх, 2001; и др.) и на поросших лесом лакколитах в районе Кавказских Минеральных Вод (Сомов, 1897; Беме, 1958; Моламусов, 1961; Лошкарев, 1972; Ильюх, Хохлов, 2006; Парфенов, 2008; и др.), где неоднократно находили гнезда и добывали птиц еще в ХIХ в. Нередки змееяды на склонах Пастбищного и Скалистого хр. в долинах Урупа и Кубани, в верховьях Кумы и Подкумка (Караваев, 2004; Парфенов, 2010 Выпуск 2 Сплошная штриховка – 1,0–2,0 и более пар/100 км2; пунктирная штриховка – 0,5–1,0 пар/100 км2; на остальной территории – 0,1–0,5 и менее пар/100 км2; – места летних встреч холостых птиц в степях Том 8 Рис. 1. Ареал змееяда на Северном Кавказе. Стрепет 37 38 Strepet vol.8 No 2 2010 2006, 2008; Белик, Тельпов, 2007; и др.). Они встречаются также в предгорьях по рекам Лаба, Малка, Кичмалка и др. (Белик, 2000b; Мнацеканов, Тильба, 2002; Белик, Тельпов, 2007). В целом полоса лесостепных предгорий на Пастбищном и Скалистом хр. между Лабой и Баксаном представляет собой самые оптимальные местообитания для змееяда – мозаичные леса среди обширных пастбищ, на которых растительность стравливают и сбивают домашние копытные, облегчая змееядам охоту на рептилий. Но некоторые из этих районов изучены слабо, а ряд речных долин (Большой и Малый Зеленчук, Баксан) до сих пор остаются практически не обследованы. К западу от р. Лабы из-за увлажнения климата предгорья сильнее зарастают лесом, а лугово-степные участки на склонах и у подножия гор покрываются мезофильным высокотравьем, что затрудняет змееядам охоту, и в этих районах они встречаются редко (Мнацеканов, Тильба, 2002; Мнацеканов, 2007). Локальный очаг весьма высокой численности змееяда обнаружен лишь на Абрауском полуострове (Белик, 2010; Белик, Бабкин, 2010), где благодаря средиземноморскому типу климата на сухих склонах невысоких гор формируется своеобразная разреженная ксерофитная растительность из древовидных можжевельников и колючих кустарников со сравнительно высокой численностью разнообразных рептилий (Иноземцев, 1991). Змеи здесь на голом каменистом грунте среди редколесий хорошо заметны и доступны для хищников, а раскидистые кроны можжевельников достаточно удобны для их гнездования. Змееяды найдены здесь в долинах р. Шингарь, Сукко, Дюрсо, Озерейка и в некоторых балках на приморских склонах (Белик, 2010). Неоднократно они регистрировались также вдоль Черноморского побережья восточнее Абрау – на хр. Маркотх и в районе Геленджика – в таких же ксерофитных ландшафтах (Волчанецкий и др., 1962; Очаповский, 1967; Мнацеканов, Тильба, 2002; Белик, 2010). Однако дальше на восток прибрежные склоны гор покрываются лесами из пицундской сосны, а затем густыми мезофильными широколиственными лесами, и змееяды, проявляя биотопическую инверсию, поднимаются там в “псевдоальпику” – на лугово-степные вершины Лысого хребта близ с. Михайловский Перевал Геленджикского р-на, где охотившаяся птица наблюдалась нами 06.07.69, а также на Тубинский перевал восточнее г. Туапсе, где змееяд был отмечен 29.07.38 (Волчанецкий и др., 1962). На Черноморском побережье Кавказа змееяды вновь появляются в районе Пицунды в Абхазии – в аридных ландшафтах на Мюссерских холмах, где среди мозаичных лесов широко распространены сухие пастбища и сенокосы. Там 25-26.05.09 встречена пара, державшаяся на Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 39 гнездовом участке, и наблюдалась охотившаяся одиночная птица. Кроме того, 09.08.08 змееяд с добычей встречен в низовье р. Кодор, где среди лесов и садов значительную площадь занимали стравленные пастбища, вполне пригодные для его охоты. На северных склонах Кавказа, в предгорьях восточнее р. Баксан, природные условия, как и к западу от Лабы, тоже резко меняются. Крутые склоны Скалистого и Пастбищного хр. покрываются там густыми мезофильными лесами, а сами хребты довольно резкой границей переходят в распаханные подгорные равнины. Поэтому встречи змееядов в этих районах также редки. Они отмечались у г. Нальчик в КабардиноБалкарии, у г. Алагир в Северной Осетии, у с. Рошни-Чу в Чечне (Ефимцева, Яценко, 1935; Иванов, Дмитриев, 1961; Комаров, 1985; Липкович, 1988; Анисимов, 1989). Более благоприятны для змееядов там невысокие Сунженский и Терский хр., тянущиеся среди сухих степей вдоль подгорной равнины, но они исследованы очень слабо. Лишь в прошлом указывалось обитание змееяда на Сунженском хр. в Северной Осетии (Россиков, 1888; Беме, 1926). Основная гнездовая группировка змееяда в Восточном Предкавказье приурочена сейчас, по-видимому, к лесистой пойме Терека – от устья р. Малка до г. Кизляр, где встречи с птицами указывались в 8-10 местах в Кабарде, Осетии, Чечне и Дагестане (Беме, 1925, 1929; Волчанецкий, 1959; Иванов, Дмитриев, 1961; Анисимов, 1989; Комаров, 1999; Ильюх, Хохлов, 2007). Однако реальная численность птиц там, несомненно, значительно выше. Гнездятся змееяды, вероятно, также в пойменных лесах по р. Сулак, в низовьях Кумы и Малки (Россиков, 1888; Иванов, Дмитриев, 1961; Моламусов, 1961; Хохлов, 1995; Белик, Олейников, 1996; Парфенов, 2008) Кроме предгорий, змееяд изредка встречается в горных районах. Так, местообитание одной пары известно в сухой котловине на р. Белой в районе стан. Даховской (Тильба, Казаков, 1983; Тильба, 1995, 1999b); змееяд, долго летавший с добычей вероятно для птенца, наблюдался нами 15.09.04 в долине р. Теберды у с. Нижняя Теберда; дважды змееяды регистрировались на одном участке в лесистой долине р. Мара под куэстой Скалистого хр. на правобережье Кубани (15.08.05 – пара; 10.07.06 – одна птица), улетая оттуда на охоту на заселенные степной гадюкой (Vipera renardi) субальпийские сырты на высоту 2000-2100 м н.у.м.; затем 08.08.05 и 15.06.06 охотившиеся змееяды встречены в верховьях и в среднем течении р. Хасаут на высоте 1700-2000 м н.у.м, а в низовьях Хасаута на границе в Кабардино-Балкарией выявлено их гнездо (Парфенов, 2008); еще две одиночные птицы охотились 13.06.07 у лесистых балок на западной окраине субальпийского плато Бечасын в 40 Strepet vol.8 No 2 2010 Приэльбрусье Карачаево-Черкесии – на высоте 1800-2000 м н.у.м., где тоже были нередки степные гадюки. В сухих же высокогорных котловинах Северо-Юрской депрессии на Центральном Кавказе – в Кабардино-Балкарии и Северной Осетии – змееяды в 2006-2007 гг. нами нигде не встречены (Белик, Тельпов, 2007). Не отмечались они на гнездовании там и прежде. Вновь этот вид появляется лишь дальше к востоку – в более низких Джерахской и Таргимской межгорных котловинах в Ингушетии (Анисимов, 1989). Более обычны змееяды в сухих горах Дагестана. Во Внутреннем Дагестане гнездование одной пары много лет известно в котловине Орота на р. Аварское Койсу (Джамирзоев, 2000; Белик и др., 2002; Джамирзоев, Исмаилов, 2003). В предгорьях змееяды постоянно отмечаются на хр. Кара-Тёбе (Нарат-Тюбе) у бархана Сарыкум близ г. Махачкала, а также в горах близ с. Каякент, среди бедлендов в низовьях р. Рубас, в лесах по р. Самур у с. Бутказмаляр (Джамирзоев, 2000; Белик и др., 2002; Джамирзоев и др., 2004; Букреев и др., 2007). В мае 2009 г. змееяды встречены нами также на юге Буйнакской котловины и в Левашинском р-не. На Прикаспийской низменности гнездование предполагается в дельтах Самура и Терека, а также в Ногайских степях (Беме, 1925; Волчанецкий, 1959; Галушин, Костин, 1990). Нами змееяды наблюдались 08.05.09 у с. Казмааул к северу от г. Кизилюрт и у с. Новониколаевка к северу от г. Кизляр. Но в целом обширные территории равнинного и горного Дагестана в плане изучения распространения и численности змееяда остаются пока недостаточно обследованы. Таким образом, ареал змееяда на Северном Кавказе охватывает Ставропольскую возвышенность к востоку до Прикалаусских высот и предгорную полосу, начиная от г. Краснодара и Горячего Ключа на западе до р. Самур на юго-востоке. Повышенная концентрация птиц наблюдается здесь в предгорьях между реками Лаба и Баксан и в районе Кавказских Минеральных Вод, а также, возможно, на предгорных хребтах Дагестана. В Восточном Предкавказье по лесистым поймам Кумы и Терека змееяд выходит, вероятно, на равнины – в Ногайские степи, где в южных районах в ХХ в. было создано много искусственных пескоукрепительных лесопосадок. В Западном Предкавказье отдельные пары гнездятся, возможно, в пойме Кубани и ее притоков. Изолированный участок ареала, населенный сейчас весьма плотной группировкой, находится на Новороссийском участке Черноморского побережья Кавказа, откуда птицы проникают в прилежащие районы Таманского полуострова и на лугово-степные вершины невысоких осевых хребтов СевероЗападного Кавказа. Еще один небольшой локальный очаг распространеСтрепет Том 8 Выпуск 2 2010 41 ния расположен на сухих Мюссерских холмах в Абхазии. В горных районах змееяд изредка, спорадично встречается в сухих котловинах Западного Кавказа к востоку до Эльбруса, а также в горах Ингушетии и Дагестана к востоку от Терека. Численность Общая численность змееяда в Южном Федеральном округе РФ в 2005 г. была ориентировочно оценена в 100-250 пар (Белик, 2005), из которых 10-20 пар обитало в Ростовской обл. (Белик, 1996, 2000а), 15-17 пар – в Волгоградской обл. (Чернобай, 2004), а остальные – на Северном Кавказе. По отдельным регионам Северного Кавказа имеющиеся оценки численности составляют 6-8 пар для Краснодарского края и 2-3 пары для Адыгеи (Мнацеканов, Тильба, 2002; Мнацеканов, 2007), 15-20 пар для Ставропольского края (Ильюх, 2001, 2008; Хохлов и др., 2005; Парфенов, 2008), 5-10 пар для Чечни и Ингушетии (Гизатулин и др., 2001), 12-15 пар – в 2000 г. и 25-30 пар – в 2009 г. для Дагестана (Джамирзоев и др., 2000, 2009). По Карачаево-Черкесии и КабардиноБалкарии оценки численности отсутствуют, а в Северной Осетии предполагается гнездование единичных пар (Комаров, 1999). Однако анализ имеющихся в нашем распоряжении материалов свидетельствует, что многие из этих оценок существенно занижены. Судя по некоторым данным, численность змееяда на основе эпизодических исследований оценивается примерно на порядок ниже реальной. Это обусловлено, прежде всего, сложностью учетов змееяда – весьма скрытной и малозаметной хищной птицы, особенно по сравнению с другими крупными видами орлов, а также недостаточной обследованностью обширных территории и стандартными ошибками, связанными с экстраполяцией собранных фактических данных. Так, например, указанные для Западного Кавказа 8-10 пар – это по сути лишь известные авторам локалитеты, места встреч в летний период, без каких-либо элементов экстраполяции (Мнацеканов, Тильба, 2002). В действительности же, как показали наши исследования 1998-2010 гг., только на Абрауском полуострове обитает не менее 12-15 пар на 300 км2, при том что эта территория обследована нами далеко не полностью (Белик, 2010; Белик, Бабкин, 2010). Очевидно, не меньше птиц гнездится также на хребтах Маркотх и Дооб между Новороссийском и Геленджиком, где змееяды изредка регистрировались в прошлом (Очаповский, 1967) и в последнее время (Мнацеканов, Тильба, 2002; Белик, 2010). Довольно обычны змееяды оказались в предгорьях по р. Уруп, где в 2004-08 гг. в Краснодарском крае нами было учтено не менее 5 пар на 100 км2 и еще 1 пара держа42 Strepet vol.8 No 2 2010 лась на гнездовом участке в Карачаево-Черкесии. Змееяды отмечались также у пос. Псебай на р. Малая Лаба (Белик, 2000b), дважды (07.09.30 и 19.05.88) встречены в предгорьях по р. Большая Лаба (Туров, 1932; Тильба, 1989, 1995), хотя последних птиц почему-то причислили к пролетным (Мнацеканов, Тильба, 2002). На Центральном Кавказе между Кисловодском и Карачаевском, где змееядов отмечали разные исследователи (Bier u.a., 1975; Караваев, 2002, 2004; Хохлов и др., 2003, 2005; Парфенов, 2006, 2008), мы в 200507 гг. при явно неполном, судя по данным Е.А. Парфенова (2008), учете обнаружили не менее 12-14 гнездовых территорий этих птиц, обитавших на стационаре площадью около 1000 км2 (рис.2). Здесь только вокруг Кисловодска на 300 км2 найдено, как минимум, 5-6 пар, а их численность на 11 ключевых орнитологических территориях в КарачаевоЧеркесии и Кабардино-Балкарии, занимающих площадь около 1380 км2, была оценена в 7-12 пар (Белик, Тельпов, 2007). Рис. 2. Распространение змееяда на Скалистом хребте в районе Карачаевска – Кисловодска. Мелкие точки – встречи одиночных территориальных птиц; средние точки – встречи пар; крупные точки – постоянные гнездовые участки; квадраты – гнезда и гнездовые участки, по данным Е.А. Парфенова (2008) В Дагестане на всех трех обследованных нами с Г.С. Джамирзоевым и Х.Н. Исмаиловым стационарах в предгорьях (Каякентский заказСтрепет Том 8 Выпуск 2 2010 43 ник – 40 км2; бедленды в низовьях р. Рубас – 30 км2) и во Внутреннем Дагестане (котловина Орота – 100 км2) в мае 2002 г. было найдено по 12 пары змееядов (Белик и др., 2002). А в мае 2009 г. на 5-дневном экспедиционном автомаршруте по Дагестану совместно с Ю.В. Милобогом и В.В. Ветровым было учтено 5 птиц, в том числе 3 особи в предгорьях (на известном гнездовом участке у бархана Сарыкум, близ г. Буйнакска и в районе с. Леваши) и еще 2 змееяда – на Терско-Сулакской низменности (см. выше). Расчет обилия птиц на основе маршрутных трансект шириной в 500 м показывает, что в предгорьях Дагестана (при однозначно неполном учете охотившихся самцов) обитали, как минимум, 3 пары/100 км2, а на равнине – 2 пары/200 км2. На стационарах же в предгорьях гнездились 2-3 пары на 70 км2, а в котловине Орота – 1 пара на 100 км2. Таким образом, в предгорьях Дагестана (в пределах высот 200-500 м н.у.м.), площадь которых составляет 4140 км2 (Джамирзоев и др., 2000), может гнездиться до 120 пар, но никак не 15-20 пар (Джамирзоев и др., 2009). Общую же численность змееяда в Дагестане следует оценивать, вероятно, не менее чем в 150 пар. В предгорьях между Лабой и Баксаном и на Кавказских Минеральных Водах на общей площади около 5000 км2 гнездится, очевидно, до 100 пар. Не менее 30-50 пар обитает на Новороссийском участке, на Абрау, Тамани и в других районах Западного Кавказа и примерно столько же – в Центральном Предкавказье: на Ставрополье, в Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечне и Ингушетии – вне зон оптимума. Общая же численность змееяда на Северном Кавказе составляет сейчас, ориентировочно, не менее 300-350 пар – в 2-3 раза больше, чем предполагалось ранее (Белик, 2005). Анализируя популяционную динамику змееяда, следует отметить, что в ХIХ начале ХХ в. этот вид на Северном Кавказе был, повидимому, редок и отмечался лишь некоторыми исследователями на Ставропольской возв., в районе Кавказских Минеральных Вод и по Тереку (Динник, 1886; Россиков, 1888; Сомов, 1897; Л. Беме, 1925, 1929; Р. Беме, 1958). Хотя в некоторых районах змееяды гнездились тогда с довольно высокой плотностью, и, например, на КавМинВодах на горе Бештау и Железная (на площади около 30-50 км2) в 1889 г. были найдены 4 пары (Сомов, 1897). В то же время в районе Кисловодска змееяда не наблюдал ни один из 4 специалистов, длительное время работавших там в конце ХIХ начале ХХ в. (Lorenz, 1887; Браунер, 1914; Поляков, 1914; Шарлеман, 1915), на Новороссийском участке змееяд отсутствовал, очевидно, вплоть до середины ХХ в. (Пузанов, 1938; Петров, Курдова, 1961; Волчанецкий и др., 1962), в горах Ингушетии его впервые 44 Strepet vol.8 No 2 2010 встретили лишь в 1987 г. (Беме, 1926; Беме и др., 1930; Анисимов, 1989), а на Скалистом хр. между р. Уруп и р. Хасаут змееяда не отмечали до самого конца ХХ в. (Поливанов и др., 2000; Караваев, 2002). До середины конца ХХ в. змееяд не был известен на гнездовье также в Абхазии (Бернацкий, 1958; Маландзия, 2000; и др.). Заметное увеличение численности и расселение змееяда на Кавказе началось, по-видимому, во второй половине ХХ в., продолжаясь в большинстве районов до настоящего времени (Белик и др., 2003). Свидетельство тому – сравнительно недавнее формирование крупных, плотных группировок на Абрауском полуострове, в районе Кисловодска и в предгорьях Дагестана, появление птиц в горных котловинах Ингушетии и в Абхазии (см. выше). Рост локальной гнездовой группировки непосредственно прослеживается в последнее время и в окрестностях г. Ставрополя, где численность птиц в Русском лесу постепенно увеличилась до 3 пар, а отдельные гнездовья появились также в Татарском и Мамайском лесах (Хохлов, Ильюх, 1998, 2005; Ильюх, 2001, 2008; Крячко, 2007). Увеличение численности змееяда наблюдается в последние десятилетия также и в Восточном Закавказье (Абуладзе, 2008). Причины роста популяции змееяда на Северном Кавказе пока не выяснены. Возможно, они связаны с резким сокращением числа жителей и домашнего скота в горах в середине ХХ в. после сталинской депортации горцев. Аналогичные процессы обезлюдения гор наблюдались здесь и в конце ХХ в. в связи с экономическим кризисом в России. Следствием же было снижение фактора беспокойства для птиц, развитие древесной растительности и улучшение гнездовых условий в горах; на бывших пастбищах увеличилась, возможно, и численность рептилий, хотя условия охоты на змей в лугах, зараставших высокотравьем, в это время и ухудшались. Немаловажную роль сыграли, очевидно, также запрет отстрела хищных птиц в 1960-е годы, включение змееяда в Красные книги, активная пропаганда охраны птиц в конце ХХ в. Особенности гнездования Сведения о размножении змееяда на Северном Кавказе сравнительно скудны. В специальной литературе нами найдены упоминания о находках всего 3 гнезд в Дагестане (Джамирзоев, Исмаилов, 2003; Букреев и др., 2007), 1 гнезда в Кабарде (Россиков, 1888) и 14 гнезд на Ставрополье (Динник, 1886; Сомов, 1897; Беме, 1958; Лошкарев, 1972; Лиховид, Лиховид, 1991; Хохлов, Ильюх, 1998; Ильюх, 2001; Ильюх, Хохлов, 2006; Крячко, 2007; Доронин, Костенко, 2008). Лишь совсем недавно опубликованы значительные новые материалы о гнездовании змееяда в районе Кавказских Минеральных Вод (Парфенов, 2008). Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 45 Гнездовыми биотопами змееяда на Северном Кавказе служат хвойные и лиственные леса предгорий, склонов гор и возвышенностей. На Абрауском полуострове он гнездится в старых, разреженных можжевеловых лесах; в других районах в горах и предгорьях змееяд однозначно предпочитает сосняки, а при их отсутствии заселяет разнообразные лиственные леса. Везде тяготеет к мозаичным лесостепным или лесолуговым ландшафтам. Гнездовые участки у змееяда, как правило, постоянные и используются в течение длительного времени, иногда – десятки лет (у бархана Сарыкум в Дагестане, на р. Кичмалке в Кабардино-Балкарии, на р. Аликоновке в окрестностях Кисловодска). На них, по данным Е.А. Парфенова (2008), может быть от 1 до 4 гнезд, удаленных на 75-1000 м друг от друга. В плотных поселениях гнездовые участки располагаются на расстоянии от 2-3 до 4-5 км друг от друга, в результате чего соседние пары нередко контактируют между собой, вступая в конфликты на границах участков. В районе КавМинВод расстояние между центрами известных гнездовых участков составляло 10-51, в среднем – 26 км. Площадь же охотничьих участков, по 4 измерениям, равнялось 26-38, в среднем – 30,7 км2 (Парфенов, 2008). Первое гнездо, найденное Н.Я. Динником (1886) в окрестностях г. Ставрополя, было сделано на дереве в 5 саженях (10,5 м) над землей. Два гнезда, найденные в 2005 и 2007 гг. среди Мамайского леса на Ставропольской возв., располагались в 100 м друг от друга рядом с дорогой на вершинах груш в 16-18 м над землей, а недалеко находились еще два старых аналогичных гнезда (Крячко, 2007). Гнездо в Русском лесу, судя по описанию М.П. Ильюха (2001), было сделано в балке у ручья на старой иве на высоте до 20 м над землей и в 1,5 м от вершины дерева. Гнездо в Дагестане, отмеченное нами 28.04.02 в котловине Орота, было устроено на вершине небольшой сосны в лощине на крутом каменистом склоне у подножия высокой скальной куэсты, а второе гнездо, найденное поблизости, располагалось на сосне, “растущей из скалы” (Джамирзоев, Исмаилов, 2003). Третье гнездо, обнаруженное в Дагестане, находилось в разреженном долинном лесу у с. Бутказмаляр (Магарамкентский р-н) в низовьях р. Самур. Сделано оно было в верхней части кроны дуба в 10 м над землей (Букреев и др., 2007). Гнездо на Абрауском полуострове, найденное мною 19.06.10 в долине р. Сукко, размещалось в 7 м над землей на плоской вершине раскидистого можжевельника среди можжевеловых редколесий на сухом, крутом каменистом склоне юго-западной экспозиции в 50 м над днищем балки. Оно располагалось в своеобразной “чаше” из густых ветвей и со стороны практически не было видно. Гнездо было свежее, 46 Strepet vol.8 No 2 2010 однолетнее. Его размеры: диаметр – 50×70 см, высота – 20 см (Белик, 2010). Еще 2 гнезда, обнаруженные на одном гнездовом участке в горной долине р. Кичмалки в Кабардино-Балкарии, располагались на вершинах берез в небольшой роще на степном склоне (В.А. Тельпов, личн. сообщ.). Гнезда, описанные Е.А. Парфеновым (2008) в районе КавМинВод, располагались на соснах (n=7), преимущественно на их вершинах, реже – на горизонтальных ветвях в 0,6-1,4 м от ствола, а также на ясене (n=1) и дубе (n=1) на высоте от 7,5 до 15 м над землей (в среднем – 11,1 м) и в 0,5-2,5 м от вершины (в среднем – 1,6 м). Из 21 найденного гнезда 2 были доступны, 8 – труднодоступны и 11 недоступны для человека и наземных хищников. Располагались они обычно на окраинах лесных массивов, реже – на удалении до 100-150 м от опушки, преимущественно в 10-50 м от нее, на расстоянии 700-7000 м, в среднем – в 2,5 км от человеческого жилья. Все гнезда отличались уплощенной формой и сравнительно небольшой высотой и были явно малы по сравнению с размерами самих птиц. Их диаметр колебался в пределах от 42×56 до 99×103 см, в среднем – 63,3×81,1 см, а высота – 27-50, в среднем – 35,7 см. Диаметр лотка равнялся от 28×32 до 41×43 см, в среднем – 35,7×39,3 см, а его глубина – 4-11, в среднем – 6,3 см (Парфенов, 2008). По данным М.П. Ильюха (2001), размеры гнезд составляют 60-80 см в диаметре и 20-30 см высотой; иногда они размещаются на деревьях в густых пучках омелы, хорошо маскирующих гнёзда снизу. Устраиваются гнезда, как обычно, из сухих прутьев тех древесных пород, которые наиболее распространены на гнездовом участке. Прутья эти достигают 75 см в длину и 3-27 мм в диаметре и при строительстве гнезда обычно обламываются птицами на деревьях с помощью лап и клюва. Лоток выстилается тонкими сухими прутиками, поверх которых укладывается слой из сосновых “лапок”, зеленых веточек лиственных деревьев, ветвей омелы и т.п. Зеленые веточки в лотке постоянно обновляются в течение всего гнездового периода. Птицы обламывают их с деревьев клювом, не используя лап (Парфенов, 2008). Обычно змееяды ежегодно переселяются в новые гнезда, но иногда повторно заселяют и свои старые постройки. В районе КавМинВод 2 гнезда использовались по 2 сезона и 1 гнездо – 3 сезона, причем в двух случаях – с интервалом в 2 года (Парфенов, 2008). Многолетние гнезда ежегодно достраиваются и поэтому увеличиваются в размерах. В окрестностях г. Пятигорска дважды отмечены случаи использования змееядом гнезд коршуна (Milvus migrans) и канюка (Buteo buteo), причем последнее было с кладкой хозяина, и змееяды, занявшие его, дополСтрепет Том 8 Выпуск 2 2010 47 нительно отложили в гнездо свое яйцо и начали насиживание смешанной кладки (Беме, 1958; Лошкарев, 1972). Гнездование змееяда в старом гнезде коршуна в ущелье р. Хасаут описывает также Е.А. Парфенов (2008), но следует заметить, что черный коршун там на гнездовье никогда не отмечался (Lorenz, 1887; Хохлов, 1995; Крячко, 2004; наши данные), и поэтому определение хозяина этого гнезда вызывает сомнения. В 10 кладках, осмотренных на Северном Кавказе, было по 1 яйцу (Динник, 1886; Беме, 1958; Лошкарев, 1972; Парфенов, 2008; В.А. Тельпов, личн. сообщ.), а из 1 гнезда, найденного в 1880 г. на р. Малке у г. Прохладного, взяты 2 яйца (Россиков, 1888). Еще в 7 гнездах обнаружено по 1 птенцу (Хохлов, Ильюх, 1998; Крячко, 2007; Парфенов, 2008; Белик, 2010). Успешность гнездования, по наблюдениям за 10 гнездами на КавМинВодах, составила 70 % (Парфенов, 2008), что весьма близко к аналогичным показателям по Закавказью – 72,7 % (Абуладзе, 2006) и Средней Азии – 69,2-77,8 % (Сухинин, 1971; Букреев, 1996; Ефименко, 2010). Размеры 4 яиц, измеренных в 1999-2004 гг. в районе КавМинВод и в Карачаево-Черкесии, составили 67,0-73,452,5-59,8 мм, в среднем – 70,856,1 мм. Все яйца были овальной формы, белого цвета с зеленовато-коричневым или зеленовато-сизым отливом (Ильюх, Хохлов, 2006; Парфенов, 2008). Фенология миграций и репродуктивного периода Весенняя миграция змееяда начинается во второй половине марта, причем появление первых птиц происходит относительно синхронно на обширных территориях Северного Кавказа и почти совпадает с выходом рептилий из зимовки (Парфенов, 2008; наши данные). Первых птиц регистрировали 25.03.24 – у Пятигорска (Беме, 1958); 22.03.55; 19.03.56; 24.03.57 – в Кабардино-Балкарии (Моламусов, 1961); 02.04.52; 20.03.60; 25.03.62 – у Краснодара (Очаповский, 1967); 05.04.80 – в дельте р. Самур в Дагестане (Бутьев и др., 1989); 31.03.84 – у Кисловодска (Хохлов, 1995); 18.03.2000 – на северо-востоке Карачаево-Черкесии и 25.03.03 – у г. Ессентуки (Парфенов, 2008). В низовьях Дона у Ростова первые птицы отмечались Б.А. Казаковым (1983) 13.04.67 и 30.03.68, а мною – 03.04.83; 31.03.84; 27.03.88; 26.03.94. Судя по этим отрывочным данным, в последнее время благодаря потеплению климата, повидимому, происходит небольшой сдвиг сроков прилета змееядов на более ранний период, особенно по сравнению с 1980-ми годами. Весенний пролет продолжается в течение апреля и до начала середины мая. У Ростова, например, где гнездовья змееяда однозначно отсутствуют, пролетные птицы отмечались 05-10.05.60 и 04.05.67 (Казаков, 1983). В районе КавМинВод в апреле было зарегистрировано 37 % 48 Strepet vol.8 No 2 2010 мигрантов, а в мае – 25 %; последние же пролетные птицы отмечались там 12.05.98, 09.05.03 и 14.05.06 (Парфенов, 2008). Но в мае мигрируют, очевидно, неполовозрелые птицы, не принимающие участия в размножении, которые иногда остаются также на летовку в степных районах (Белик, 1994; см. выше). Майские же встречи у Краснодара и на р. Лабе у Ахмет-Скалы (Очаповский, 1967; Тильба, 1989; Мнацеканов, Тильба, 2002) относятся, по всей видимости, к местным гнездовым птицам. Некоторые майские регистрации могут быть связаны и с ошибочной идентификацией пролетных осоедов (Pernis apivorus). Весенняя миграция идет широким фронтом на север, но, огибая Черное море с востока, пролетные птицы выходят, в основном, на перевалы Центрального Кавказа и поэтому на Черноморском побережье России весной практически не регистрируются (Тильба, 2007). В то же время в Карачаево-Черкесии и Северной Осетии весной они встречаются чаще, чем осенью (Комаров, 1999; Караваев, 2002). В равнинном Предкавказье, после перелета через Кавказский хребет, часть змееядов поворачивает к гнездовьям на северо-запад или на северо-восток, что отмечалось, например, у Краснодара и в районе КавМинВод (Очаповский, 1967; Парфенов, 2008). Летят змееяды весной обычно в одиночку, изредка – парами или группами до 3 особей (Очаповский, 1967; Парфенов, 2008), но в горных ущельях Северной Осетии в конце мая отмечались их стаи до 12 особей (Комаров, 1985, 1999), если только там не было ошибок в определении осоедов. После возвращения с зимовок змееяды сразу же занимают свои постоянные гнездовые участки и вскоре начинают строительство или ремонт старых гнезд, а в конце апреля у них уже появляются кладки (табл.2). Первые кладки на Северном Кавказе были найдены 22.04.1885 на Ставропольской возв. (Динник, 1886), 27.04.99 и 02.05.69 у Пятигорска (Лошкарев, 1972; Парфенов, 2008), 09.05.04 в Усть-Джегутинском р-не Карачаево-Черкесии на р. Джегонас (Парфенов, 2008), а на р. Аварское Койсу во Внутреннем Дагестане 28.04.02 нами наблюдалась самка, сидевшая на гнезде, очевидно – на кладке. Гнезда с кладками регистрируются в течение мая: 12.05.2000; 14.05.1921; 20.05.2002; 27.05.1924 (Беме, 1958; Ильюх, Хохлов, 2006; Парфенов, 2008), а в конце мая 1994 г. на Ставропольской возв. в гнезде был отмечен уже маленький птенец (Хохлов, Ильюх, 1998). Писк небольшого птенца был слышен также в гнезде, найденном 07.06.07 в низовьях р. Самур в Дагестане (Букреев и др., 2007), а на Абрауском полуострове 19.06.10 в гнезде был 20-25дневный птенец (Белик, 2010). Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 49 Таблица 2 Фенология гнездования змееяда на Северном Кавказе Дата 22.04.1885 (н.ст.) 27.04.1999 28.04.2002 02.05.1969 09.05.2004 12.05.2000 14.05.1921 20.05.2002 27.05.1924 конец V/1994 г. 07.06.2007 19.06.2010 начало VIII/1889 г. 15.08.2007 Содержимое 1 яйцо, слабо насиж. 1 яйцо кладка 1 яйцо 1 яйцо 1 яйцо 1 яйцо, насиженное 1 яйцо 1 яйцо, свежее 1 птенец 1 птенец 1 птенец, 20-25 дней 1 птенец на взлете 1 слёток Местонахождение окр. Ставрополя окр. Пятигорска Дагестан, р. Койсу окр. Пятигорска КЧР, пос.Усть-Джегута окр. Пятигорска окр. Пятигорска ст.Бекешевская, р.Кума окр. Пятигорска окр. Ставрополя Дагестан, р. Самур п/о-в Абрау, р.Сукко окр. Пятигорска окр. Ставрополя Источник сведений Динник, 1886 Парфенов, 2008 наши данные Лошкарев, 1972 Парфенов, 2008 Парфенов, 2008 Беме, 1958 Парфенов, 2008 Беме, 1958 Хохлов, Ильюх, 1998 Букреев и др., 2007 Белик, 2010 Сомов, 1897 Крячко, 2007 Во второй половине июля в гнездах наблюдали оперившихся птенцов: 17.07.99; 20.07.03; 22.07.04 (Парфенов, 2008), а их вылет происходит в первой половине августа (Ильюх, 2001; Парфенов, 2008), но в гнезде, найденном 15.08.2007 у г. Ставрополя, еще находился слёток (Крячко, 2007). На р. Сукко близ Анапы неуверенно летавший слёток наблюдался 24.08.2006 (Белик, Бабкин, 2010), а в долине р. Аликоновки к югу от Кисловодска еще 25.09.99 мы наблюдали птиц, носивших корм в гнездо (или слётку). Змееяд со змеей, по всей видимости для слётка, наблюдался нами также 25.09.2004 в ущелье р. Теберды у с. Нижняя Теберда. Поздние сентябрьские встречи несамостоятельных молодых, которых кормили взрослые птицы, известны также в Средней Азии (Корелов, 1962). Охотившиеся взрослые территориальные птицы неоднократно наблюдались в горах Карачаево-Черкесии и смежных районов также 2329.08.98; 16-17.09.98; 12-16.08.2005; 11-14.08.2006. Вероятно, в горной лесостепи Западного Кавказа гнездование змееяда начинается несколько позже, чем в предгорьях и на равнинах Предкавказья, или из-за частых туманов и дождей, вызывающих затруднения с кормодобыванием для птенцов, в горах затягивается их развитие и вылет. По данным Е.А. Парфенова (2008, личн. сообщ.), продолжительность насиживания, по 4 наблюдениям, составляет 41-44, в среднем – 42 дня (18.04.-30.05.; 23.04.-04.06.; 24.04.-07.06; 01.05.-11.06.), продолжительность выкармливания птенцов в гнезде, по 5 регистрациям, равняется 71-77, в среднем – 73 дням (26.05.-06.08.; 29.05.-09.08.; 30.05.15.08.; 04.06.-16.08.; 07.06.-17.08.), а общая продолжительность гнездо50 Strepet vol.8 No 2 2010 вого периода – 115-119, в среднем – 116 дней (18.04.+30.05.+15.08.; 23.04.+04.06.+16.08.; 24.04.+07.06.+17.08.). После вылета птенец еще 1-3 недели держится на гнездовом участке, опекаемый родителями, а затем начинает совершать с ними небольшие кочевки. На осенних миграциях змееяды появляются в августе, когда начинается пролет холостых птиц. Так, неполовозрелый, явно пролетный змееяд наблюдался 17.08.2004 в сухой, безлесной долине оз. МанычГудило в Орловском р-не на юго-востоке Ростовской обл. (Белик, 2004). Однако многие августовские встречи на Северном Кавказе относятся, скорее всего, к местным птицам, иногда образующим скопления из нескольких выводков в богатых кормом местах. Мною такие скопления наблюдались в августе 2006 и 2008 гг. в долине р. Сукко близ Анапы (см. выше). По-видимому, именно это явление описано В.С. Очаповским (1967), наблюдавшим 22.08.55 у Краснодара до 9 птиц вместе, если только это не были пролетные осоеды. Возможно, местной была и стая из 40-50 змееядов, встреченных 03.09.25 на Сунженском хр. у с. Эльхотово (Беме, 1926). Выраженный осенний пролет змееядов в Предкавказье начинается в сентябре. Так, 05.09.66 пролетная птица отмечена у Ростова (Казаков, 1983), 04.09.86 змееяды, летевшие на юг, регистрировались у пос. Новокумского, а 06.09.02 – в Нефтекумском р-не Ставропольского края (Хохлов, 1995; Маловичко и др., 2003), 07.09.30 змееяд встречен в предгорьях на р. Лабе (Туров, 1932). Массовая же миграция на юг идет обычно во 2-3-й декадах сентября, когда протекает быстрый, валовый пролёт многочисленных канюков, орлов и других птиц-парителей (Белик, 1998, 2001). На Нижнем Дону пары пролетных змееядов наблюдались 27.09.79, 28.09.79 и 21.09.80, затем 22.09.98 в дельте Дона встречены сразу 2 пары (Белик, 1994, 2001), а средняя дата их осеннего появления на Дону приходится на 23.09 (n=3). На Лагонакском нагорье (Апшеронский р-н Краснодарского края) в 1991-2000 гг. миграция змееядов наблюдалась в период с 22 по 29 сентября, причем иногда (напр., 29.09.2000) здесь пролетало до 11 птиц за день (Мнацеканов, 1998, 2007; Мнацеканов, Тильба, 2002). В предгорьях в районе г. Сочи змееяды летят с середины конца сентября до начала октября, а на побережье – с начала октября до середины ноября (Тильба, 2007). Появление птиц там осенью регистрировали 08.10.81; 05.10.90; 01.10.92; 18.09.94; 28.09.99; 23.09.08, в среднем – 30.09 (n=6), а последние змееяды были отмечены 16.11.81; 20.10.89; 28.10.97 (Тильба, 1995, 1999а, 1999b, 2006, 2007, личн. сообщ.; наши данные). Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 51 В эти же сроки осенняя миграция идет и в других регионах Северного Кавказа. Так, в Дарьяльском ущелье Терека 19.09.90 за 1 час наблюдений учтены 3 пролетные птицы (Гизатулин, Ильюх, 2000), в районе КавМинВод 15.09.99 за день было учтено 9 птиц (Парфенов, 2008). В Закавказье на Черноморском побережье Абхазии в районе Пицунды 15 и 19.09.66 были учтены 24 и 54 пролетных змееяда (Jähme, 1965). Последние змееяды на Северном Кавказе отмечались во второй половине октября 1884 г. и 11.10.1885 у Ставрополя (Динник, 1886), 10.10.1968 – у Ростова, где за 6 часов наблюдений было учтено 5 птиц (Казаков, 1983), 07.10.1951 – у Краснодара (Очаповский, 1967), 20.10.1960 – в Кабардино-Балкарии (Моламусов, 1961), 05.10.2003 – в Карачаево-Черкесии (Караваев, Хубиев, 2004), 14.10.02 и 09.10.04 – у г. Минеральные Воды и 07.10.06 – у Кисловодска (Парфенов, 2008), 16.11.1981 – у Сочи (Тильба, 1995). Осенью змееяды часто летят парами, причем, по наблюдениям в более северных регионах (Афанасьев, Белик, 1998; Домашевский, Демиденко, 2009; наши данные), первыми отлетают взрослые птицы, а затем в одиночку на зимовки отправляется молодняк. Миграция, как и весной, идет широким фронтом на юг, через перевалы Кавказского хребта. Но птицы, огибающие Азовское море с востока, в дельте Дона пролетают через “бутылочное горлышко”. Такое же уплотнение пролетных путей наблюдается осенью и на северо-восточном побережье Черного моря, которое птицы, преодолевшие хребты Западного Кавказа, тоже облетают с востока. Но на побережье Каспия в Дагестане осенний пролет змееядов практически не выражен (Бутьев и др., 1989). Возможно, облетая Кизлярский залив с запада, они уходят дальше на юг через перевалы Кавказского хребта, не придерживаясь береговой линии моря, ориентированной здесь на юго-восток. Питание По результатам вскрытия желудков 5 птиц (Динник, 1886; Иванов, Дмитриев, 1961; Очаповский, 1967; Хохлов, 1995), добычу змееяда на Северном Кавказе составляют, в основном, змеи (степная гадюка – 3 экз.; “степной” полоз – 1 экз.) и прыткая ящерица Lacerta agilis (3 экз.), но однажды в желудке были обнаружены 4 обыкновенные полевки Microtus arvalis (Очаповский, 1967). Кроме того, наблюдали успешную охоту змееядов на желтобрюхих полозов Coluber jugularis (Беме, 1929) и водяного ужа Natrix tessellata (р. Кодор, Абхазия, 2008 г.), а в гнезде на Ставропольской возв. были найдены обыкновенный уж Natrix natrix, прыткая ящерица и черный дрозд Turdus merula, возможно – подобранный на автодороге (Крячко, 2007). 52 Strepet vol.8 No 2 2010 В районе КавМинВод, по данным Е.А. Парфенова (2008), в добыче змееяда отмечено 9 видов рептилий, причем ящерицы составляли 42 %, а змеи – 43 % всех добытых животных (n=195); еще 7 % приходилось на амфибий, 2 % – на птиц и 3 % – на мышевидных грызунов. При наблюдениях у гнезда с кладкой, птенцом и слётком, за 3 полных дня птицы принесли 8 змей, 5 ящериц, 1 мышевидного грызуна и 1 неопределенный объект. Таким образом, за день пара змееядов добывала 3-6 рептилий, а всего за сезон она вместе с птенцом потребляла, ориентировочно, до 700 рептилий, в том числе 450 змей (Парфенов, 2008). Змееяды могут охотиться в течение всего дня, но у них достаточно четко прослеживаются два пика активности (Белик, 2009b): в 9-10 час. утра и в 11-14 час. дня. В общем же активность этих птиц тесно связана с активностью рептилий и всецело зависит от погоды. В теплую, солнечную, безветренную погоду змееяды охотятся, в основном, днем, но в сильную летнюю жару на Абрауском полуострове пик активности птиц смещался на утро, и к 11 часам они там, в большинстве, исчезали. Однако в сырую, ветреную погоду, когда рептилии отсиживаются в укрытиях, не видно и змееядов, а после длительного ненастья голодные птицы летают порой до позднего вечера (16.07.09 на Абрау – до 19:20′). В горах же с неустойчивыми метеоусловиями змееяды нередко охотятся и в ненастную погоду, иногда даже под моросящим дождем. Их добычей в таких условиях обычно становились мышевидные грызуны и птицы (Парфенов, 2008). Утром, с 7:45′, птицы могут выслеживать добычу с присад, а днем обычно парят или зависают против ветра, высматривая рептилий с высоты 50-150 м, изредка – до 500 м над землей. С небольшой высоты птицы довольно часто атакуют мелких животных (ящериц?), которых поедают, как правило, на месте. На Пицунде, например, днем 25.05.09 змееяд за 15 минут 4 раза отвесно спикировал на землю, а затем по 1-2 минуты разделывал добычу. Крупные рептилии (змеи) добываются сравнительно редко. Из наблюдавшихся мною на Северном Кавказе 136 особей змееяда всего 4 птицы отмечены со змеями (у змееяда, прилетевшего 19.06.10 к птенцу на гнездо, разглядеть добычу издали мне не удалось). Если учесть, что охотившиеся змееяды прослеживались мною от 5-15 до 30-60 мин. и более, а общее время наблюдений за ними составило, ориентировочно, около 10-20 часов, то на 1 добытую змею приходится у них, в среднем, по 3-5 часов охоты. Однако ранней весной, когда еще нет травы, а змеи подолгу греются на солнце, охота на них может быть более эффективной. Так, 31.03.84 на р. Аликоновке у Кисловодска змееяд за 2 часа поймал 2 змей, по-видимому, степных гадюк. Эффективная охота наблюдалась также 19.08.05 на Джинальском Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 53 хр. в верховьях р. Юца, где на лугу у поселка птица за 20 мин. добыла 2 змей (Хохлов, 1995; Парфенов, 2008). Лимитирующие факторы и охрана Светлая окраска змееядов и их охотничье патрулирование на большой высоте, с длительным зависанием на одном месте, делают этих птиц весьма малозаметными в полёте на фоне неба. Сравнительно небольшие и ежегодно сменяемые гнезда, устраиваемые в густых кронах деревьев, обеспечивают змееядам повышенную скрытность и в репродуктивный период. Поэтому в целом змееяд испытывает сравнительно слабый антропогенный пресс и, очевидно, не особенно нуждается в организации его строгой территориальной ораны. Наблюдения свидетельствуют, что эти птицы успешно гнездятся в антропогенных ландшафтах, иногда – буквально рядом с человеком (Крячко, 2007), а охотятся они, в основном, среди сельскохозяйственных угодий (пастбищ и сенокосов), зарастание которых в результате резерватогенных сукцессий может, наоборот, только ухудшить бонитет их кормовых стаций. С 1974 г., попав в списки “краснокнижных” видов, змееяд получил статус особо охраняемой законом птицы, и случаи его браконьерского отстрела сейчас отмечаются сравнительно редко (Белик, 1994; Мнацеканов, Тильба, 2002; Парфенов, 2008). Значительно чаще регистрируется гибель этих птиц на опорах ЛЭП и проводах (Хохлов, 1995; Парфенов, 2008). Изредка птенцов из гнезд забирают для содержания в неволе (Хохлов, Ильюх, 1998). Основным же лимитирующим фактором для змееяда следует признать состояние кормовой базы (численности и доступности рептилий, особенно змей). Именно с депрессией популяций степных змей, вымерзших необычайно суровой зимой 1968/69 г., можно связать повсеместное снижение численности змееяда в 1970-е годы (Белик, 1994). Но в последние десятилетия, характеризующиеся потеплением зимнего климата и восстановлением численности змей, популяции змееяда во многих регионах начали постепенно увеличиваться (Белик, 1994; Белик и др., 1999, 2003; Абуладзе, 2008). Поэтому, при сохранении нынешних макроклиматических трендов и социальноэкономической ситуации в агрокомплексе на Северном Кавказе, можно прогнозировать дальнейший медленный рост численности этого специализированного герпетофага. Благодарности В ходе сбора материалов по змееяду на Кавказе мне в разное время оказывали всемерную помощь многочисленные друзья и коллеги, участвовавшие в экспедиционных поездках и в работе на стационарах, в 54 Strepet vol.8 No 2 2010 поисках необходимой литературы и в консультациях, в предоставлении мне некоторых своих неопубликованных данных. Поэтому я искренне благодарю за эту поддержку В.М. Галушина, П.А. Тильбу, В.А. Тельпова, В.И. Маландзию, В.В. Ветрова, Ю.В. Милобога, Ю.Е. Комарова, Г.С. Джамирзоева, Е.А. Парфенова, Р.А. Мнацеканова, А.Д. Липковича, И.Г. Бабкина, А.Н. Цвелых, Е.В. Гугуеву и других коллег. Очень признателен я также руководству Союза охраны птиц России, предоставившему мне возможность проведения полевых исследований в некоторых районах Северного Кавказа по программе мониторинга Ключевых орнитологических территорий. Литература Абуладзе А.В., 2006. Хищные птицы Грузии.Дисс. … канд. биол. наук.Тбилиси.208 с. Абуладзе А.В., 2008. Изменения видового состава и численности хищных птиц Грузии в 1975-2007 гг. // Изучение и охрана хищных птиц Сев. Евразии: Мат-лы 5 Международн. конф. по хищн. птицам Сев. Евразии.Иваново. С.162-166. Анисимов П.С., 1989. Редкие и исчезающие позвоночные животные ЧеченоИнгушской АССР.Грозный: Чеч.-Инг. кн. изд-во. 157 с. Афанасьев В.Т., Белик В.П., 1998. Змееяд в Сумском Полесье // Птицы бассейна Сев. Донца, вып.4-5: Мат-лы 4 и 5 конф. “Изучение и охрана птиц басс. Сев. Донца”. Харьков. С.45-46. Белик В.П., 1989. Летняя орнитофауна Степного лесничества Ипатовского лесхоза (Ставропольский край) // Орнитол. ресурсы Сев. Кавказа: Тез. докл. науч.-практ. конф.Ставрополь. С.8-13. Белик В.П., 1994. Распространение, численность и экология змееяда в степном Подонье // Кавказ. орнитол. вестник, вып.6.Ставрополь. С.26-29. Белик В.П., 1996. Птицы Aves // Редкие, исчезающие и нуждающиеся в охране животные Ростов. обл. Ростов н/Д.: Изд-во Ростов. ун-та. С.272-391. Белик В.П., 1998. Массовая миграция хищных птиц на Нижнем Дону // Птицы бассейна Сев. Донца, вып.4-5: Мат-лы 4 и 5 конф. “Изучение и охрана птиц басс. Сев. Донца”. Харьков. С.37-40. Белик В.П., 2000a. Птицы степного Придонья: Формирование фауны, ее антропогенная трансформация и вопросы охраны.Ростов н/Д.: Изд-во РГПУ.376 с. Белик В.П., 2000b. Хищные птицы на северной окраине Кавказского заповедника // Мат-лы Четвертой науч.-практ. конф. Майкоп. гос. технологич. ин-та: Организмы, популяции, экосистемы. Майкоп. С.15-17. Белик В.П., 2001. Осенняя миграция хищных птиц через “бутылочное горлышко” в дельте Дона // Русский орнитол. журнал 2001: Экспресс-выпуск, No 144. С.407-410. Белик В.П., 2004. Птицы долины озера Маныч-Гудило: Non-Passeriformes // Труды гос. природного заповедника “Ростовский”, вып.3: Биоразнообразие заповедника “Ростовский” и его охрана. Ростов н/Д.: Изд-во “Донской издательский дом”. С.111-177. Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 55 Белик В.П., 2005. Кадастр гнездовой орнитофауны Южной России // Стрепет, т.3, вып.1-2.С.5-37. Белик В.П., 2009a. Птицы искусственных лесов степного Предкавказья: Состав и формирование орнитофауны в засушливых условиях.Кривой Рог: Минерал.216 с. Белик В.П., 2009b. Особенности демонстративного и охотничьего поведения змееяда // Стрепет, т.7, вып.1-2.С.50-61. Белик В.П., 2010. Гнездование змееяда на Абрауском полуострове (Краснодарский край) // Стрепет, т.8, вып.1.С.125-127. Белик В.П., Бабкин И.Г., 2010. К распространению и численности хищных птиц на полуострове Абрау // Бранта. Бранта: Сб. науч. трудов АзовоЧерноморск. орнитол. станции, вып.13.С.68-75. Белик В.П., Ветров В.В., Бабич М.В., Трофименко В.В., 1999. Змееяд в Волгоградской области // 3 конф. по хищным птицам Вост. Европы и Сев. Азии: Мат-лы конф., ч.2.Ставрополь. С.20-23. Белик В.П., Джамирзоев Г.С., Насретдинов Х., 2002. Обследование КОТР Дагестана // Ключевые орнитол. территории России: Информ. бюлл., No 13.С.18-20. Белик В.П., Олейников Н.С., 1996. Птицы лесного острова в пойме р. Кумы на востоке Ставропольского края // Кавказ. орнитол. вестник, вып.8.Ставрополь. С.44-48. Белик В.П., Поливанов В.М., Тильба П.А. и др., 2003. Современные популяционные тренды гнездящихся птиц Южной России // Стрепет: Фауна, экология и охрана птиц Южной Палеарктики, вып.1.С.10-30. Белик В.П., Тельпов В.А., 2007. Результаты инвентаризации и мониторинга КОТР на Центральном Кавказе в 2006 году // Стрепет, т.5., вып.1-2.С.71-84. Беме Л.Б., 1925. Результаты орнитологических экскурсий в Кизлярский округ Даг. ССР в 1921-1922 гг. Владикавказ.25 с. Бёме Л.Б., 1926. Птицы Северной Осетии и Ингушетии // Уч. зап. Сев.-Кавказск. ин-та краеведения, т.1.С.175-274. Беме Л.Б., 1929. Результаты обследования охотничьего хозяйства Парабочевского и Самурского заказников НКЗ Дагестанской С.С. Республики // Изв. Горского пед. ин-та, т.6.С.115-156. Беме Л.Б., Красовский Д.Б., Чернов С.А., 1930. Материалы к познанию фауны позвоночных Ингушской автономной области // Изв. Ингушск. н.-и. ин-та краеведения, вып.2/3.С.47-111. Беме Р.Л., 1958. Птицы Центрального Кавказа // Учен. зап. Сев.-Осетинск. пед. ин-та.Орджоникидзе, т.23, вып.1. С.111-183. Бернацкий Г.И., 1958. Птицы Пицундского заповедника: Предварительный обзор // Труды Абхазск. музея, вып.3.С.31-81. Богданов М., 1879. Птицы Кавказа // Труды общества естествоиспытателей при Казанском университете, т.8, вып.4. Казань. С.1-188. Браунер А.А., 1914. Кавказские минеральные воды (Терская область) // Орнитол. вестник, No 3. С.228-230. Букреев С.А., 1996. Материалы по биологии туркестанского змееяда (Circaetus gallicus heptneri; Falconiformes Accipitridae) на юго-западном Копетдаге // Зоол. журн., т.75, вып.5.С.726-735. 56 Strepet vol.8 No 2 2010 Букреев С.А., Джамирзоев Г.С., Исмаилов Х.Н., 2007. Интересные орнитологические находки в Дагестане в 2006-2007 гг. // Стрепет, т.5, вып.1-2.С.19-29. Бутьев В.Т., Михеев А.В., Костин А.Б., Коблик Е.А., Лебедева Е.А., 1989. Заметки о редких видах птиц Кавказского побережья Каспия (устье р. Самур, Даг. ССР) // Орнитол. ресурсы Сев. Кавказа: Тез. докл. науч.-практ. конф.Ставрополь. С.137-152. Волчанецкий И.Б., 1959. Очерк орнитофауны Восточного Предкавказья // Труды научн.-исслед. ин-та биол. и биол. ф-та Харьковского ун-та., т.28. С.7-38. Волчанецкий И.Б., Пузанов И.И., Петров В.С., 1962. Материалы по орнитофауне северо-западного Кавказа // Труды научн.-исслед. ин-та биол. и биолог. факультета Харьковского ун-та, т.32. С.8-72. Галушин В.М., Костин А.Б., 1990. Летнее население хищных птиц низовий реки Самур (юго-восточное Предкавказье) // Малоизуч. птицы Сев. Кавказа.Ставрополь.С.43-52. Гизатулин И.И., Ильюх М.П., 2000. Хищные птицы Чечни и Ингушетии // Кавказ. орнитол. вестн., вып.12. Ставрополь. – С.48-54. Гизатулин И.И., Хохлов А.Н., Ильюх М.П., 2001. Птицы Чечни и Ингушетии. Ставрополь. 142 с. Джамирзоев Г.С., 2000. Каякентский заказник. Котловина Орота // Ключевые орнитол. территории России, т.1: Ключевые орнитол. территории международн. значения в Европ. России. М.С.382-383; С.396. Джамирзоев Г.С., Букреев С.А., Исмаилов Х.Н., 2009. Современное состояние гнездовых популяций редких видов хищных птиц в горной части Дагестана и проблемы их охраны // Животный мир горных территорий.М.: КМК.С.278-283. Джамирзоев Г.С., Исмаилов Х.Н., 2003. Гнездящиеся соколообразые птицы котловины Орота и проблемы их охраны // Мат-лы 4 конф. по хищн. птицам Сев. Евразии. Пенза. С.177-182. Джамирзоев Г.С., Магомедов Г.М., Пишванов Ю.В., Прилуцкая Л.И., 2004. Птицы заповедника «Дагестанский».Махачкала.94 с. Джамирзоев Г.С., Хохлов А.Н., Ильюх М.П., 2000. Редкие и исчезающие птицы Дагестана и их охрана. Ставрополь. 145 с. Динник Н.Я., 1886. Орнитологические наблюдения на Кавказе // Тр. С.-Петерб. об-ва естествоиспытателей, т.17, вып.1. С.260-378. Домашевский С.В., Демиденко Ю.А., 2009. Пролет хищных птиц в окрестностях Киева осенью 2008 года // Стрепет, т.7, вып.1-2.С.97-100. Доронин И.В., Костенко А.В., 2008. Анализ научной картотеки П.А. Резника по изучению наземных позвоночных животных Ставропольского края // IV ежегодн. науч. конф. студентов и аспирантов базовых кафедр Южн. науч. центра РАН: Тез. докл. Ростов н/Д.С.9-10. Ефименко Н.Н., 2010. Змееяд в Туркменистане: распространение, гнездовая экология, современная численность и охрана // Стрепет, т.8, вып.2.С60-85. Ефимцева А.С., Яценко Е.Н., 1935. Хищные птицы Кабарды и Балкарии // Изв. Сев.-Кавк. Пед. Ин-та, т.12.С.265-277. Иванов В.Г., Дмитриев В.В., 1961. Хищные птицы Кабардино-Балкарии // Уч. зап. Кабардино-Балкарского ун-та, вып.10. С.161-174. Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 57 Ильюх М.П., 2001. Змееяд в Предкавказье // Акт. пробл. изучения и охраны птиц Вост. Европы и Сев. Азии: Мат-лы международн. конф. (ХI Орнитол. конф.).Казань.С.271-272. Ильюх М.П., 2008. Современное состояние редких гнездящихся видов хищных птиц и сов Ставрополья // Изучение и охрана хищных птиц Сев. Евразии: Мат-лы 5 Международн. конф. по хищн. птицам Сев. Евразии.Иваново.С.233-237. Ильюх М.П., Хохлов А.Н., 2006. Кладки и размеры яиц птиц Центрального Предкавказья.Ставрополь.220 с. Ильюх М.П., Хохлов А.Н., 2007. Фауна и население птиц долины р. Терек в окрестностях г. Моздока (Республика Северная Осетия – Алания) // Кавказск. орнитол. вестник, вып.19.Ставрополь.С.61-70. Иноземцев А.А., 1991. Современная динамика антропогенной трансформации экосистем ксерофитных лесов Причерноморья Западного Кавказа // Животный мир Европ. части России, его изучение, использ. и охрана: Межвуз. сб. науч. тр.М.С.41-83. Казаков Б.А., 1983. Змееяд // Берегите: их осталось мало. Ростов н/Д. С.87-88. Караваев А.А., 2002. Новые сведения по фауне птиц Карачаево-Черкесии // Кавказ. орнитол. вестник, вып.14.С.31-38. Караваев А.А., 2004. О необходимых изменениях в Красной книге КарачаевоЧеркесии // Современное состояние и проблемы ораны редких и исчезающих видов позвоночных животных Южного Федерального округа Российской Федерации.Ставрополь.С.56-58. Караваев А.А., Хубиев А.Б., 2004. Население хищных птиц в негнездовой период в районе Скалистого хребта Кавказа // Фауна Ставрополья, вып.12.Ставрополь.С.48-54. Комаров Ю.Е., 1985. Фауна хищных птиц и сов Северо-Осетинского заповедника // Птицы Сев.-Зап. Кавказа.М.С.139-151. Комаров Ю.Е., 1999. Змееяд // Красная книга Республики Северная Осетия – Алания.Владикавказ. С.160. Корелов М.Н., 1962. Отряд хищные птицы // Птицы Казахстана, т.2. Алма-Ата: Изд-во АН Каз. ССР. С.488-707. Крячко Ю.Ю., 2004. К фауне хищных птиц в районе пос. Хасаут КарачаевоЧеркесской Республики // Фауна Ставрополья, вып.12.Ставрополь. С.85-86. Крячко Ю.Ю., 2007. Заметки о змееяде и филина в Центральном Предкавказье // Птицы Сев. Кавказа: Изучение, охрана и рац. использование.Ставрополь.С.70-72. Липкович А.Д., 1988. Редкие птицы Северо-Осетинского заповедника и сопредельных территорий // Ресурсы животн. мира Сев. Кавказа: Тез. докл. науч.-практ. конф. Ставрополь. С.97-101. Лиховид А.И., Лиховид А.А., 1991. Материалы к фауне хищных птиц Ставрополья // Экология, охрана и воспроизводство животных Ставроп. кр.: Мат-лы науч.-практ. конф.Ставрополь.С.41-42. Лошкарев Г.А., 1972. Смешанная кладка хищников // Орнитология, вып. 10.М. С.364. Маландзия В.И., 2000. Особенности орнитофауны Абхазии // Мат-лы науч. сес58 Strepet vol.8 No 2 2010 сии, посвящ. 90-летию А.А. Колаковского.Сухум.С.82-120. Маловичко Л.В., Федосов В.Н., Мосейкин В.Н., Мосейкин Е.В., 2003. Об осеннем пролете дневных хищных птиц в Центральном Предкавказье // Кавказ. орнитол. вестник, вып.15.С.76-79. Мнацеканов Р.А., 1998. К авифауне среднегорий центральной части Западного Кавказа // Кавказск. орнитол. вестник, вып.10.Ставрополь.С.109-114. Мнацеканов Р.А., 2007. Змееяд // Красная книга Краснодарского края: Животные, изд. 2-е.Краснодар.С.373-374. Мнацеканов Р.А., Тильба П.А., 2002. Змееяд (Circaetus gallicus) в Краснодарском крае // Биол. разнообразие Кавказа: Труды II регион. конф. Сухум. С.153-162. Моламусов Х.Т., 1961. Птицы Кабардино-Балкарии.Дисс. … канд. биол. наук.Ленинград.573 с. Очаповский В.С., 1967. Материалы по фауне птиц Краснодарского края. Дис. … канд. биол. наук. Краснодар. 445 с. Парфенов Е.А., 2006. К фауне редких соколообразных района Кавказских Минеральных Вод // Пробл. развития биол. и экол. на Сев. Кавказе.Ставрополь.С.140-144. Парфенов Е.А., 2008. Змееяд в районе Кавказских Минеральных Вод и на сопредельных территориях // Кавказск. орнитол. вестник, вып.20.Ставрополь.С.160-190. Петров В.С., Курдова Л.Г., 1961. К орнитофауне окрестностей озера Абрау // Труды Новоросс. биол. станции. Ростов н/Д.: Изд-во РГУ.С.137-141. Поливанов В.М., Витович О.А., Ткаченко И.В., 2000. Птицы Скалистого хребта // Птицы различных ландшафтов России, их экология и охрана: Труды Тебердинск. биосферн. зап-ка, вып.18.Ставрополь.С. 101-129. Поляков Г.И., 1914. Кое что о птицах станицы «Ессентуки» Терская область // Орнитол. вестник, No 3. С.223-226. Пузанов И.И., 1938. Орнитофауна Северо-Западной Черкесии и некоторые соображения о ее происхождении и связях // Труды зоол. сектора Груз. филиала АН СССР, т.2. С.125-180. Россиков К.Н., 1888. Результаты наблюдений над птицами западной части северо-восточного Кавказа // Тр. С.-Петерб. о-ва естествоиспыт. Отдел зоол. и физиологии, т.19. С.36-57. Сомов Н.Н., 1897. Орнитологическая фауна Харьковской губернии. Харьков: тип. А.Дарре. 680с. Сухинин А.Н., 1971. Экология сов и хищных птиц Бадхыза (Юго-Восточная Туркмения) Ашхабад: Ылым. 102 c. Тильба П.А., 1989. Змееяд на Северном Кавказе // Редкие и нуждающиеся в охране животные: Мат-лы к Красной книге: Сб. науч. трудов. М. С.61. Тильба П.А., 1995. Хищные птицы центральной части Западного Кавказа // Хищные птицы и совы Сев. Кавказа: Труды Тебердинск. заповедника, вып.14. Ставрополь. С.5-24. Тильба П.А., 1999a. Авифауна Имеретинской низменности. Сообщение 1. Неворобьиные. // Кавказск. орнитол. вестник, вып.11. Ставрополь. С.166-204. Тильба П.А., 1999b. Птицы // Флора и фауна заповедников. Фауна Кавказского Стрепет Том 8 Выпуск 2 2010 59 заповедника, вып.81.М. С.53-87. Тильба П.А., 2006. Авифауна Сочинского национального парка // Инвентаризация основных таксономич. групп и сообществ, созологические исследования Сочинск. нац. парка – первые итоги первого в России нац. парка: Науч. труды Сочинск. нац. парка, вып.2. М.: Престиж. С.226-270. Тильба П.А., 2007. О некоторых редких и малоизученных видах птиц юговосточной части Краснодарского края // Стрепет: Фауна, экология и охрана птиц Южной Палеарктики, т.5, вып.1-2.С.5-18. Тильба П.А., Казаков Б.А., 1983. Хищные птицы Кавказского заповедника и его ближайших окрестностей // Экология хищных птиц: Мат-лы 1-го совещ. по экологии и охране хищных птиц. М. С.145-148. Туров С.С., 1932. По Восточному отделу Кавказского государственного заповедника. Отчет о работе зоологической экспедиции в 1929 г. // Тр. Кавказск. заповедника, вып.3. С.1-40. Хохлов А.Н., 1995. Современное состояние фауны соколообразных птиц Ставропольского края и Карачаево-Черкессии // Хищные птицы и совы Сев. Кавказа.Ставрополь. С.25-94. Хохлов А.Н., Ильюх М.П., 1998. Новые сведения о хищных птицах Ставропольского края // 3 конф. по хищным птицам Вост. Европы и Сев. Азии: Матлы конф., ч.1.Ставрополь. С.119-123. Хохлов А.Н., Ильюх М.П., 2005. Изменения фауны, населения и экологии птиц Ставропольского края за последние 10 лет // Стрепет, т.3, вып.1-2.С.38-50. Хохлов А.Н., Ильюх М.П., Казиев У.З., 2005. Редкие наземные позвоночные животные Ставропольского края.Ставрополь.215. Хохлов А.Н., Ильюх М.П., Тельпов В.А. и др., 2005. К летней орнитофауне долины р. Аликоновки. Сообщение 3 // Фауна Ставрополья, вып.13.Ставрополь.С.123-126. Хохлов А.Н., Ильюх М.П., Тельпов В.А., 2003. К летней орнитофауне долины р. Аликоновки // Фауна Ставрополья, вып.11.Ставрополь.С.138-141. Чернобай В.Ф., 2004. Птицы Волгоградской области.Волгоград: Перемена.287 с. Шарлеман Э.В., 1915. Птицы, наблюдавшиеся во время экскурсии по ВоенноСухумской дороге // Орнитол. вестник, No 2. С.118-125. Bier H., Heise G., Otto W., 1975. Ornithologische Beobachtungen in Nordkaukasus aus dem Sommer 1970 // Falke, No 22.S.150-157. Jähme W., 1965. Einige Beobachtungsnotizen vom Greifvogelzug an der kaukasischen Schwarzmeerküste // Beitr. Vogelkunde, Bd.10.S.348-352. Lorenz Th., 1887. Beitrag zur Kenntniss der ornithologischen Fauna an der Nordseite des Kaukasus. M. 62 S.